Социальная психология справедливости (о. а. гулевич, 2011)

Социальная психология справедливости (о. а. гулевич, 2011)

Начинка чувства справедливости

Злость – не единственный способ почувствовать несправедливость жизни. Есть еще и обида, зависть, чувство вины – наша психика богата на способы сопротивляться происходящему.

Зависть подсказывает, что «по справедливости», мы должны иметь не меньше и не хуже, чем тот, кому мы завидуем. Зависть побуждает «справедливо» осуждать и наказывать чужую несдержанность и раскованность там, где мы себя привязываем к батарее сковываем своим «правильным» поведением.

Обида подсказывает, что человек, практикующий невыгодное для нас поведение, обязан «по справедливости» раскаяться и начать исправляться.

Чувство вины мы переживаем, когда констатируем несправедливость на сей раз в собственных поступках. Вина подсказывает, что мы поступили «плохо», и поэтому потеряли право быть любимыми. А чтобы это право вернуть «обязаны», опять же, раскаяться и начать исправляться. Даже если это в принципе невозможно, все равно «обязаны», потому что «справедливости» наплевать, есть ли для требуемых ею перемен реальная почва.

Иными словами, то, что мы чувством справедливости называем – это не какая-то самостоятельная единица эмоциональной сферы, а целая смесь различных переживаний – чаще всего негативных, но в собственных глазах облагороженных.

Я не утверждаю, будто все разновидности реакций из «чувства справедливости» – сплошное «зло». Иногда «справедливость» действительно побуждает к «возвышенным» и «благородным» поступкам. Но чаще всего «справедливостью» прикрывается личная, порой откровенно эгоистичная выгода.

Справедливость выгодна

www.deviantart.net

Сара Броснан и Франс де Вааль предполагают, что стремление к справедливости даже в ущерб себе можно объяснить попытками предотвратить недовольство других членов социальной группы и тем самым избежать возможных негативных последствий, главные из которых — конфликты и прекращение сотрудничества. Потеря репутации честного и справедливого члена общества уменьшает шансы на будущие взаимовыгодные партнёрские отношения, так что по мнению Сары и Франса, когда человек придерживается пресловутой «fair play» (англ. «честная игра»), он делает это не ради справедливости, как таковой, а для получения потенциальной выгоды.

Так как негативная реакция на выгодную несправедливость встречается только у Homo sapiens и их ближайших генетических родственников Pan troglodytes (шимпанзе обыкновенный), Сара Броснан и Франс де Вааль выдвинули гипотезу, что эта особенность стала одной из важнейших вех эволюции чувства справедливости у приматов и в конечном итоге она привела к появлению обострённого восприятия справедливости у людей.

Каждый день люди совершают героические и самоотверженные поступки — спасают незнакомцев от смертельных опасностей, жертвуют огромные суммы денег на благотворительность, или например, становятся донорами, вдохновляя и восхищая других членов общества. Возможно, это прозвучит кощунственно, но вполне вероятно, что герои действуют, исходя из собственных интересов, даже если они этого не осознают — таким образом улучшается их репутация и повышаются шансы на сотрудничество с другими людьми — феномен, известный как косвенная взаимность. Примеры просоциального поведения благотворно влияют на общество, подталкивая людей к совершению бескорыстных действий.

Концепции справедливости в эпоху Средневековья.

Стоическая философия справедливости как правления разума была тем не менее превращена в орудие завоевания власти, как это часто случается с рационалистическими системами мышления. Ради исторической точности следует заметить, что это рационалистическое и гуманистическое учение, оказавшее столь сильное влияние на римское право, не имело, как иногда полагают, отношения к христианству. Влияние христианства относится к более позднему периоду, и хотя христианская церковь использовала идеи стоицизма, стоявшая за ней философия была совершенно другой. Ее задачей было узаконить тем или иным способом церковь и ее представителей, а также помочь в проведении политики церкви. Наиболее влиятельным защитником теологического понимания справедливости следует считать Фому Аквинского, который развил учение Августина о Граде Божием как вместилище справедливости. С точки зрения Аквината, справедливость может быть реализована только в христианском государстве. Применив самые искусные диалектические приемы, он усложнил проблему определения справедливости, предложив тонкие дистинкции между lex aeterna, lex humana, lex divina и lex naturalis. Согласно его философии, естественный закон тождествен божественному закону, и толкование закона должно быть вынесено за сферу обычного человеческого разумения и сделано предметом особой теологической дисциплины. В течение долгого времени это понимание справедливости, основанное на непреложных принципах христианского учения, оставалось без изменений. Аквинат, находившийся под влиянием Аристотеля, занимал весьма умеренные позиции по вопросу о светской и церковной власти. Он не видел между ними противоречия и полагал, что понимание справедливости в христианском государстве будет находиться в гармонии с законом, диктуемым разумом. Позднее, благодаря радикальным папистам, такая позиция стала пользоваться дурной славой.

Справедливость – нематериальна

Истинная справедливость – это мера нашего опыта. Чем больше мы пережили, чем больше трудностей и проблем разрешили, тем большей глубины понимания жизни мы по справедливости достигаем. В этом смысле справедливость измеряется обретаемой мудростью.

Если у человека с рождения проблемы со здоровьем, именно благодаря этим проблемам, он учится проявлять волю к жизни, вкус которой большинство здоровых людей не знают. Его награда – сила духа, которой позавидовал бы спортсмен. Эти качества по справедливости человек обретает, когда не сдается даже в тяжелых условиях.

Неважно, как это называть – справедливостью, кармой, или воздаянием, в каких бы условиях инфантильный человек не оказался, он страдает от собственной инфантильности. Его самоощущение, мысли и чувства определяются его жизненным опытом

Мы творим глупости и совершаем ошибки до тех пор, пока в силу определенных событий и переживаний не обретем понимание собственных действий. Глупость сама наказывает себя. Личный опыт – и есть истинное богатство.

Среди материально богатых людей есть немало мудрецов, самооценка которых не зависит от престижности внешних проявлений их личности. Такие люди могут одеваться скромно, водить недорогую машину, и владеть относительно недорогим жильем

Проработка чувства собственной важности экономит уйму энергии, времени и средств. Если пестование ЧСВ и потакание самолюбия не является основной прерогативой, человек может радоваться жизни в любых условиях

Мудрец проявляет учтивость и понимание. Глупец следует сомнительным принципам до тех пор, пока результаты этих тенденций не проявятся во всей красе.

Месть или справедливость?

Месть обожает выступать под флагом справедливости. Если вы жаждете самостоятельно проучить кого-либо, стоит честно вглядеться в собственные мотивы

Чаще всего в таких ситуациях все сводится к удовлетворению раненого самолюбия, и потаканию чувства собственной важности. Если тешить ЧСВ, раскачивая маятник двойственности, то после возвышения над кем-либо создается ровно такой же потенциал для личного унижения

Чем выше заберешься, тем больнее падать.

При встрече с неразумным, или даже агрессивным человеком нет особого смысла реагировать на его поведение ответной агрессией. Жизнь проявляет законы справедливости и без наших потуг. Если человек действительно действует негармонично, реальность так, или иначе находит способ скорректировать его поведение.

Если вас нагло подрезали на дороге, или где-нибудь в метро наступили на ногу, или вы идете по узкой тропе, а человек идущий на встречу, не уступает дорогу, имеет ли смысл переживать и опускаться до мести? Неразумная личность и без наших потуг найдет свои грабли. Жизнь так устроена, что по-настоящему грубые качества неизбежно встречают ответную неприветливую реакцию. Иными словами, глупость и грубость наказывает себя самостоятельно.

Дон Хуан говорил, что «жизнь – это отражение нашего Духа». Встречая на пути наглядные отражения собственных качеств, мы растем над собой. Этой теме на progressman.ru посвящен ряд статей под тегом«проекции». Наглец неизбежно встречает другого наглеца, и когда это происходит, они бессознательно вдвоем начинают работать над своими качествами в непростых условиях. Иногда люди годами мастерски избегают подобной проработки, но чем дольше побег от себя, тем дольше длятся страдания. Злой человек мучается от собственной злости, наглец от наглости, глупец от глупости. И в этом, как ни прискорбно, проявляется справедливость жизни.

Однако нет смысла втихомолку тешить эго торжествующими мыслями о том, что кто-то будет заслуженно страдать. Такие мысли – это все та же болезненная двойственность, лежащая в основе негативных переживаний. Мстительность создает негативный эмоциональный фон, приводит к недоверию и вражде.

Джон Ролз.

В современной мысли наиболее серьезные возражения против утилитаризма были высказаны Джоном Ролзом. В своей книге Теория справедливости (A Theory of Justice, 1971) он воскрешает кантовское понятие общественного договора, согласно которому справедливость является априорным правом каждого индивидуума независимо от того, каковы его желания и интересы. Согласно утилитаризму, последние всегда должны играть решающую роль (при условии определенной математической выверенности). Согласно Ролзу, они должны быть выверены по абстрактному идеалу справедливости. Любое желание или любой интерес, которые ему противоречат, должны получить оценку не с точки зрения выгод или невыгод, получаемых сторонами, а с той рациональной точки зрения, согласно которой, например, рабство ввиду его несправедливости не может оцениваться по степени пользы, которую оно приносит рабовладельцу. Суждения о справедливом и несправедливом, основанные на сформулированных Ролзом принципах, остаются в значительной степени интуитивными, поэтому предполагается, что их будут делать люди разумные, образованные и беспристрастные. Предпосылкой формирования чувства справедливости и соответствующих индивидов является здоровое, разумно устроенное общество.

Взгляд на справедливость с разных частей света

1. Россия – для русских людей это некий божественный идеал, который, с одной стороны, не достижим, с другой – должен быть целью для каждого. Этот идеал помогает отличить грешника от праведного.
2. Для Запада справедливость – это причинно-следственные связи, в которые нет необходимости вмешиваться. При чем так они относятся только к своим идеалам и культуре.
3. Восток – восточные жители не относят справедливость к мирским понятиям. Согласно им, все происходящее с тобой при жизни нужно воспринимать безропотно, подстраиваясь под них, чтобы получить ту самую справедливость после смерти.

Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru

* Нажимая на кнопку «Подписаться» Вы соглашаетесь с политикой конфиденциальности.

Подборки по теме

• Вопросы и ответы
• Использую для заработка
• Полезные онлайн-сервисы
• Описание полезных программ

Использую для заработка

Утилитаризм.

Примерно в тот же период, когда Кант размышлял о необходимости различать два рода справедливости, в Англии возникла философия, которой суждено было занять доминирующие позиции в англоязычном политическом и правовом пространстве на протяжении всего следующего столетия. И.Бентам, при поддержке Джеймса Милля, стал наиболее значительной фигурой в теории и практике представительного демократического правления. В его философии были сформулированы фундаментальные принципы, которые затем подхватил мыслитель либерально-демократической традиции Дж.С.Милль; сильнейшее влияние эти принципы оказали на Дж.Остина, создателя аналитической школы в юриспруденции. По замечанию Ф.Поллока, ни одна реформа в Англии 19 в. не обошлась без участия идей Бентама. Замечательно, что, хотя Бентам и Милль принадлежали к совершенно иной философской традиции, чем Кант, позиции этих мыслителей в отношении юридической справедливости в сущности совпадали.

В конце своего знаменитого труда Принципы морали и законодательства (1789) Бентам пытается различить закон и предписания этики, однако лишь гораздо позднее его философские идеи на этот счет становятся вполне ясными. В своей первой опубликованной работе Бентам предпринял фронтальную атаку на учение о «естественном» происхождении права; Фрагмент о правлении содержал резкую критику теории У.Блэкстона о близости норм права к законам природы, созданным Богом. В Границах юриспруденции Бентам восклицает: «Все эти разговоры о природе, естественном праве, естественной справедливости и несправедливости… суть не что иное, как та же нетерпимость, облеченная в новые имена; если ваши взгляды отличаются от общепринятых, вас объявляют не еретиком, а тираном». Бентам продолжил дело, начатое Гоббсом и Юмом, и полагал, что праву и справедливости может быть придан смысл только в контексте определенного политического устройства. «Суть дела в том, что в обществе сколько-нибудь цивилизованном все права, которыми может обладать человек, все его надежды и радости, связанные с этим обладанием, могут быть выведены единственно из закона».

Эмпирическое определение моральной справедливости было дано с опорой на следующий тезис: «Природа отдала человека под власть двух знатных господ, боли и удовольствия. Только им одним указывать, что мы должны делать, и решать, что мы будем делать». Кант не согласился бы ни с этой дефиницией моральной природы человека, ни с принципом пользы как критерием нравственности. Однако в вопросе о сути юридической справедливости эти два философа были согласны: в обществе должен существовать принцип порядка, создающий условия для равенства людей и позволяющий им реализовать свой нравственный потенциал, как бы ни определяли для себя люди свои конкретные моральные обязанности. Благодаря этим философам вместо поиска абстрактной и эзотерической формулы справедливости как таковой появился акцент на социальной справедливости, экономической справедливости, политической справедливости и юридической справедливости. Бентам и Кант произвели революцию в понимании справедливости; их системы доказывают, что можно достичь согласия в вопросе о природе и функциях юридической справедливости и в то же время предоставить широкий выбор в осуществлении той свободы, которая становится возможной благодаря юридической справедливости. Эти равно искренние и умные люди не были согласны в определении того, что такое моральная справедливость, однако они вполне соглашались, что процессуальная, юридическая справедливость является предпосылкой любого истинно морального деяния.

Справедливость в отношении к богатым и бедным

Возьмем для примера детей богатых родителей, ведущих разгульный образ жизни. Одни люди трудятся, и получают гроши, иные имеют богатство, не прилагая никаких усилий. В чем же здесь справедливость? Попробуем разобраться.

Когда человек упорным трудом заработал свое благосостояние, завидовать ему нет смысла, потому что его богатство – это заслуженный результат его работы. В этом есть справедливость. Не так ли? Рассмотрим иной случай.

Когда избалованный сынок богатых родителей получает все возможные материальные блага, и прожигает жизнь в усладе своего тела и ума, можно подумать, что ему повезло, и никакой справедливостью тут даже не пахнет. Однако как ни прискорбно, справедливость здесь в том, что этому человеку на самом деле вовсе не повезло, потому что он не сможет ценить блага доставшиеся легкой ценой, а когда столкнется с трудностями, ему, приученному к халявной роскоши и комфорту, придется нелегко. Поэтому и здесь завидовать нечему. Когда человек не имеет жизненного опыта, получает блага «на халяву», и не способен их ценить, тогда даже в комфортных условиях, будучи богатым, он может чувствовать себя униженным и несчастным.

А если же человек рос не в тепличных условиях, не был избалован, а преодолевал трудности и привык проявлять самостоятельность, тогда, при столкновении с новой проблемой он будет справляться относительно легко, потому что имеет заслуженный опыт преодоления трудностей и разрешения проблем. Халявное богатство в иных случаях – даже не благо, а скорей – проклятье. Заслуженное собственными силами богатство ценно даже не столько само по себе, сколько тем опытом, который человек обрел, пока его достигал. В этом – справедливость жизни.

Платон.

Для процесса развития права и юриспруденции со времен Платона было характерно постоянное смешение вышеназванных двух значений понятия справедливости. Двусмысленность часто возникала, когда «справедливость» употребляли не в том смысле, который предполагался ее дефиницией. Вопрос о том, что считать справедливостью в области социальных и политических отношений, встает сразу же, как только люди отказываются от боязливого и безусловного повиновения господствующим правилам.

Платон определяет справедливость как высшую добродетель в государстве, построенном на принципах блага. Справедливость подвергается долгому и глубокому рассмотрению в его диалоге Государство, оказавшем огромное влияние на западную культуру. В Государстве обсуждается второй, или моральный, уровень справедливости; Платона интересует моральная справедливость, и согласны мы или нет с его дефиницией, суть его позиции совершенно ясна. С его точки зрения, справедливое общество – то, в котором каждый человек в полной мере реализует данные ему от природы способности. Правитель, или правитель-философ, от природы наделен способностью понимать, что такое справедливость и как ее достичь. Его задачей является распределение функций в государстве на основе принципа справедливости, определение с его помощью места в обществе обычного человека, природа которого не позволяет ему самостоятельно понять свое истинное назначение. Платоновская концепция справедливости оказалась настолько убедительной, что ее вновь и вновь выдвигали в разных формулировках в разные периоды истории. Она была отчетливо выражена и в традиции гегельянства (например, у Ф.Брэдли в его Этических исследованиях, 1877).

Определив понятие моральной справедливости, Платон в более поздних Законах обратился к рассмотрению справедливости в первом, или «процессуальном», смысле. Здесь он объясняет, какого рода социальной структуры можно ожидать, если процессуальная справедливость становится в руках элиты инструментом реализации ее представления о моральной справедливости. Судебная власть прямо опирается на принципы такой «моральной» справедливости; деятельность учителей, поэтов и музыкантов подлежит цензуре; ослушников, преступивших «моральный» закон, подвергают изгнанию. Что касается рабов, то им положены свои законы, соответствующие их положению: «Должно наказывать рабов по справедливости и не изнеживать их, как свободных людей, увещаниями».

Современная теория

Джон Ролз

Основная статья: Джон Ролз

Политический философ Джон Ролз основывался на утилитаризме Иеремии Бентама и Джона Милля, идеях общественного договора Джона Локка, и категорическом императиве Иммануила Канта.

Для проверки насколько хорошо взаимодействуют общественные институты, Ролз использовал теорию общественного договора. Ролз считал, что для определения является ли та или иная система коллективно соблюдаемых общественных договоренностей легитимной, надо скорее выяснять степень согласия участвующих в ней людей, чем объективное соответствие системы идеологически обоснованной справедливости.

Согласно Ролзу базовые свободы, которые каждое хорошее общество должно гарантировать это:

• Свобода совести;
• Политические свободы (то есть представительная демократия, свобода слова и печати, and свобода собраний);
• Свободы необходимые для личности (свобода от рабства, свобода передвижения и разумная свобода выбора занятий);
• Другие права и свободы, определённые законом.

ООН

Организация Объединённых Наций называет социальную справедливость «основополагающим принципом мирного и процветающего сосуществования внутри стран и между ними.

Доклад ООН 2006 года ‘Социальная справедливость в Открытом мире: Роль ООН, утверждает что „Социальная справедливость может пониматься как распределение плодов экономического роста на основе принципов справедливости и состардания …“

Термин „социальная справедливость“ рассматривался ООН как синоним понятия „защита прав человека“ и впервые появился в текстах ООН во второй половине 1960-х годов. По инициативе Советского Союза и при поддержке развивающихся стран этот термин использовался в Декларации о социальном прогрессе и развитии, принятой в 1969 году.»

В том же документе сообщается: «С учётом глобальной перспективы, определяемой Уставом ООН и Всеобщей декларацией прав человека, пренебрежение стремлением к социальной справедливости во всех её аспектах означает фактическое принятие будущего, омраченного насилием, репрессиями и хаосом.»

Аристотель

также придерживался концепции «естественных» классов и зависимости справедливости от социального и политического статуса: «Некоторые люди рабы, а другие свободные граждане потому, что так назначено природой… Правильно и справедливо, что одними следует править, а другие должны осуществлять правление, к которому они пригодны от природы; и коли так, власть господина над рабом тоже справедлива». Кроме того, Аристотель предложил различать типы справедливости, что оказало сильное влияние на последующие ее трактовки. Справедливость может быть коррективной, или коммутативной, направленной на сохранение общественного порядка и общее благосостояние, и может быть дистрибутивной, связанной с распределением, – это принцип, согласно которому каждый человек должен иметь причитающуюся ему долю. В этих определениях, по-видимому, учитывается различие между процессуальной и моральной справедливостью, но их следует понимать в контексте политической философии Аристотеля, основанной на моральной предпосылке, высказанной в приведенной выше цитате.

Порядочность — естественное свойство

www.ia-centr.ru

Согласно гипотезе эволюции, выдвинутой Дарвином, поведение людей должно быть направлено на повышение приспособленности вида к условиям и окружающей среды и как следствие — выживаемость максимального количества родственных особей. То есть, человеку нужно заботиться только о собственных интересах и распределении благ между своими родственниками, так это способствует успешному воспроизводству потомков, носителей его набора генов. Тем не менее, например, дети, делясь угощением со всеми товарищами по группе детского сада, действуют в ущерб себе и в некотором смысле противореча своим эволюционным интересам.

Любопытно, что естественному стремлению детей к справедливости, их отвращению к неравенству и приверженности принципам эгалитаризма (идеи, что у всех членов общества должны быть равные возможности) зачастую мешают родители, заставляющие ребёнка вести себя честно и справедливо и строго наказывающие его за ослушание. Парадокс объясняется тем, что человеку гораздо легче следовать своим собственным желаниям, нежели правилам, навязанным извне. В ответ на «обучение честности» ребёнок начинает действовать наперекор родительским указаниям, хотя чувство справедливости и отзывчивости в нём изначально заложено самой природой.

Человек всегда был и будет частью социума, поэтому просоциальное поведение для него естественно, независимо от того, повышает это выживаемость его потомства, или нет. Об этом свидетельствует тот факт, что дети пытаются избежать неравенства среди себе подобных, не зная о «приличиях», о том, что в обществе подобные поступки считаются «правильными».

Какой должна быть жизнь

Несправедливость мира – это сброс ответственности за свои нереалистичные ожидания на внешних «виноватых». Обычно за такой безответственностью кроется нежелание признавать качество собственного вклада в свою же жизнь.

Так происходит, когда в глубине души человек сам считает себя слабаком и неудачником, не сумевшим принять вызов жизни – за это себя порицает и ненавидит. А на поверхности, чтобы от внутреннего конфликта спрятаться, перекладывает ответственность за «неудачи» с себя на правительство, начальство, родителей, партнеров, судьбу, Всевышнего – любую внешнюю силу, которая «помешала» счастью, либо была «обязана» устроить все «по справедливости» – то бишь обеспечить исполнение желаний, но не устроила, не обеспечила.

В идеале надо бы понимать, что никто нам ничего не должен. Но есть и хорошая новость – мы тоже никому ничего не должны. Ни себе, ни окружающим. На все – свободная, добрая воля. Прекрасно понимаю, насколько эта тема скользкая. Планирую разбирать нюансы в будущих статьях.

Правда заключается в том, что мы понятия не имеем, какой должна быть жизнь. Либо можно сказать, что горькая для наших оторванных от жизни чаяний правда – в том, что все уже происходит именно так, как должно происходить. Потому что так устроена жизнь – таков естественный ход вещей. Никто и ничто не может иначе.

Эти беспощадные к нашим ожиданиям, холодные закономерности жизни, пожалуй, и есть та единая для всех справедливость, на которую только и можно опираться. Иначе остается удивляться, как это люди имеют столько наглости – идти против всеобщей святой справедливости – нашей маленькой лжи самим себе.

Игорь Саторин

Другие статьи по этой теме:

Кант.

Итоги философского развития идеи справедливости в 16, 17 и 18 столетиях были подведены в трудах И.Канта. Кант впервые различил моральную и правовую справедливость. Зрелые взгляды Канта на этот счет выражены в трактате Религия в пределах только разума (1793). Отдавая должное Юму и влиянию его идей, он не в меньшей степени, чем шотландский философ, был озабочен претензией теологии и метафизики на знание смысла справедливости, якобы извлекаемого ими из Божьего разумения. Кант утверждал, что человеческий разум автономен и не является неким вторичным источником для постижения законов природы или божественного разума. Что разум говорит человеку, то должно становиться для него законом; универсальность императивов разума не означает существования некоего сверхъестественного их источника, ибо для Канта любой такого рода «источник» непознаваем. Окончательная и универсальная природа законодательства разума обосновывается тем, что отрицать предписания человеческого разума – значит отрицать само существование и моральную природу человека. Таким образом, для Канта справедливость реализуется в таком общественном строе, где господствует признание следующего императива разума: последним критерием поступка является приемлемость стоящего за ним принципа в качестве универсального принципа, подходящего для всего человечества; ничто иное не может быть оправдано с точки зрения разума. Несмотря на все свое благочестие, Кант вполне реально смотрел на перспективу выполнения людьми этой заповеди. По его мнению, правовая справедливость должна насаждаться в обществе принудительным образом; только в этом случае можно рассчитывать на осуществление моральной справедливости.

По вопросу о первенстве правовой справедливости перед моральной справедливостью Кант высказывается вполне определенно и дает наиболее ясную формулировку различий и связи двух типов справедливости. Кантовский взгляд, таким образом, прямо противоположен любому учению о естественном праве, утверждающему, что правовая справедливость должна основываться на принципах божественной или моральной справедливости. Кант даже говорит, что когда «политико-гражданский закон… противоречит тому, что полагается за божественный статутарный закон, появляются основания считать последний фальшивым». Он заключает: «Объединение людей под водительством законов добродетели… может существовать в среде политической общности… Если бы политическая общность не лежала в основе этической, люди не смогли бы осуществить эту последнюю». Конечная цель юридической справедливости – сделать возможным осуществление моральной справедливости, однако юридическая справедливость не может принудить к моральной справедливости. «Но горе законодателю, который установления, направленные на этические цели, захочет осуществить путем принуждения! Таким путем он не только создал бы нечто прямо противоположное этическому, но подорвал бы и сделал неустойчивыми даже политические основы». В условиях юридической справедливости человек свободен осуществить моральную справедливость, а достижение свободы быть моральным есть осуществление юридической и политической справедливости.

Виды справедливости

Впервые о том, что такое справедливость, стали рассуждать древние философы, занимающиеся вопросами морали и политического права.

Аристотель выделил два вида справедливости (которых современное общество придерживается до сих пор):

1. Уравнительная – ее суть заключается в том, что равные индивиды имеют равные права на различного вида блага и ценности: работу, зарплату, возмещения вреда. Например, ученики в школьном классе занимают одно и то же положение, им всем одинаково полагаются парты и стулья, знания учителя, поощрения и наказания, участие в мероприятиях и т.д.
2. Распределительная – основана на принципе «каждому свое», то есть, отношение к конкретным людям определяется по конкретным критериям. Здесь примером могут послужить начальник и подчиненные, где первый является распределяющим лицом. Петя поработал хорошо, поэтому будет ему премия, а вот Костя весь месяц прохлаждался – его можно и уволить без выходного пособия.

Требования и той и другой справедливости, конечно, являются формальными – не содержат прямых указаний на то, кого считать равным, а кого нет, к кому какие правила применять.

История

Основные статьи: Общественный договор и Справедливость

• Для Платона справедливость была частью человеческой добродетелью и узами связывающими людей в обществе. Справедливость это упорядоченное и должное состояние частей души, то же самое что здоровье для тела. Платон говорил, что справедливость — это гармоничная сила. Справедливость не право сильнейшего, но эффективная гармония целого.
• Античные представления о справедливости соседствовали с рабством и угнетенным положением женщин. Платон верил, что права существуют только для свободных людей.
• Сократа считают развившим идею общественного договора, по которому люди должны следовать общественным правилам, и принимать обязательства, так как они пользуются общественными благам. В период Средневековья, религиозные деятели, такие как Фома Аквинский продолжали обсуждение справедливости в разном контексте, но в основном связывая жизнь хорошего гражданина со служением Богу.

После эпохи Ренессанса и Реформации ряд авторов стал использовать концепцию социальной справедливости, связанную с развитием человеческого потенциала.

Точных данных о том, когда впервые был использован термин «социальная справедливость» нет, ранние источники можно найти среди европейских работ 18-го века. Данное выражение встречается в статьях журналов издававшихся в духе Просвещения, в них социальная справедливость обозначается как обязанность монарха; также понятие присутствует в книгах католических итальянских теологов, в частности иезуитов. В этих источниках социальная справедливость понималась, как справедливость, которая управляет отношениями индивидуумов в обществе, вопросы социально-экономического равенства и человеческого достоинства не рассматривались.

В 19-20 веках, социальная справедливость становится важной темой в американской политической и юридической философии, в частности в работах
Джона Дьюи, Луи Брэндайса и Роско Паунда. Одной из главных проблем были решения Верховного суда США эпохи Лохнера, которые отменяли законодательные постановления на уровне штатов, принятые для социально-экономических улучшения, в частности восьмичасовой день или право объединяться в профсоюз

После Первой мировой войны основополагающий документ Международной организации труда утверждал что «мир может быть установлен только если он основан на социальной справедливости». С этого момента обсуждение социальной справедливости вошло в мейнстримный правовой и академический дискурс.

Во второй половине 20-го века ряд либеральных и консервативных мыслителей, в частности Фридрих фон Хайек отвергли концепцию, утверждая что она ничего не значит, или слишком многозначительна.
Тем не менее, концепция оказалась очень влиятельной, особенно благодаря её продвижению такими философами как Джон Ролз. Хотя понимание социальной справедливости различается, как минимум 3 общих элемента присутствуют в современных теориях: обязанность государство распределять определённые жизненно важные блага (такие как экономические, социальные и культурные права), защита человеческого достоинства и продвижение равных возможностей для каждого.