5 способов пережить трудные времена

5 способов пережить трудные времена

Он не такой, как мы мечтали

Когда мы планируем завести ребенка и ждем его появления на свет, мы вольно или невольно фантазируем о том, каким он будет, каким мы хотим его видеть. У кого-то это ясный образ, прописанный до деталей, вплоть до цвета глаз и роста, у кого-то смутный, неоформленный. Наши желания и мечты так же неповторимы, как мы сами. Но нельзя вообразить, что кто-то из нас мечтает о трудном ребенке.

Когда реальность очевидно не совпадает с придуманным красивым, а то и просто гламурным, образом, выдержать это могут не все. «У многих родителей есть представление, что ребенок должен быть спокойным, удобным, благодарным, — рассказывает детский психолог Елена Морозова. — Тут надо разочаровать родителей: очень редко то, что они себе придумали, сбывается. Реальный, живой ребенок все равно таким не будет. Но это не значит, что он хуже того, которого они себе придумали».

Нам может быть трудно принять сам факт, что ребенок — другой, совершенно непохожий на нас. Ведь он же плоть от плоти, он «должен» быть нашим продолжением — откуда в нем эти чужие, а то и чуждые черты характера? Как это может быть — родной по крови, но незнакомец?

«Матери или отцу бывает сложно понимать ребенка, когда они сильно расходятся с ним психологически, например, если у них совсем разные темпераменты, когда они не совпадают по темповым характеристикам, — продолжает Елена Морозова. — Например, мать активная, быстрая, успешная, а ребенок медлительный, нерасторопный, застенчивый. Родителей это раздражает, сбивает с толку, и ребенок будет казаться им трудным».

А с нами что не так?

Пытаясь разобраться, что происходит с Сабиной, Марк решил, что у дочери гиперактивность.

«Я стал искать информацию в интернете и нашел опросник Коннорса, который применяется для диагностики синдрома дефицита внимания в сочетании с гиперактивностью. Принес результаты детскому психиатру, но он убедил меня, что я ошибаюсь. Мы начали семейную психотерапию, и отношения в семье стали спокойней».

Марк не одинок в своих заблуждениях. Наши эксперты подтверждают: немало родителей, зайдя в тупик, приходят к ним с вопросом, не больной ли у них ребенок. «Помню, одна мать-педагог отчаянно добивалась диагноза: аутизм, шизофрения, синдром Аспергера, что угодно! — говорит Елена Морозова. — На самом деле она не могла смириться с тем, что с чужими детьми работать может, а со своим трехлетним, совершенно здоровым ребенком найти общий язык не умеет».

Другой камень преткновения — неоправданные ожидания родителей.

«Например, приводят ко мне ребенка: сделайте с ним что-нибудь, во время занятий с логопедом он не может сидеть за столом! — вспоминает Татьяна Бедник. — Еще бы он мог, ведь ему всего-то два года! Можно назвать это адекватным восприятием? Родители часто даже представления не имеют о возрастных особенностях детей».

Плохую службу может сослужить и постоянная оглядка на других детей, на некие образцы, реальные или придуманные, до которых ребенок якобы недотягивает. Из этого ряда и стереотипное представление о том, что хороший ребенок — это послушный ребенок. «На самом-то деле хорошего тут мало, — уверяет Татьяна Бедник. — Либо он уже задавлен, либо с раннего детства старается угодить взрослым».

Но ведь ребенку жизненно необходимо пройти этапы негативизма, чтобы заявить о себе как личности, научиться отстаивать себя, свою точку зрения, позицию.

Тем, кто считает своего ребенка трудным, часто кажется, что он делает что-то им назло. Но, как подчеркивает Елена Морозова, дети редко делают что-то, желая причинить вред родителям или себе — разве что отношения у них уже совершенно искажены. Скорей всего, ребенок еще не умеет контролировать себя, свои действия и поступки или справляться со своим темпераментом.

Словом, чего обычно не хватает родителям трудных детей, так это понимания. Идеальные образы, мифы, клише, готовые схемы часто заслоняют от них реального ребенка — уникального и сложного.

«К сожалению, я часто вижу, что родителям ребенок, такой, какой он есть, не очень интересен, — констатирует Елена Морозова. — Многие вообще не говорят с детьми по-настоящему. Меня это очень тревожит. Ведь ребенка нужно учить говорить о своих чувствах, анализировать то, что с ним происходит, прогнозировать свои действия. Тогда в будущем он будет выбирать более разумные стратегии».

Типология «трудных» людей

Прежде чем перейти к конкретным стратегиям, давайте сначала рассмотрим типы «трудных» людей. Их достаточно большое количество, однако мы расскажем о шести наиболее сложных, по нашему мнению, в общении.

Жалобщик

В жизни этих людей все всегда ужасно. А даже если дела идут хорошо – это не причина, чтобы быть счастливым. В своих крайних проявлениях жалобщик становится нытиком или жертвой. Такой человек хочет, чтобы другие слушали его жалобы и соглашались с ним. Все это в итоге портит настроение и высасывает энергию.

Ключевая эмоция (черта характера) жалобщика: недовольство.

Антагонист

Он агрессивен, нахален и склонен вступать в конфликты по поводу и без. Некоторые из антагонистов испытывают особое чувство враждебности по отношению к определенным группам людей, проявляя, например, шовинизм или женоненавистничество. Иногда это личная неприязнь.

Однако во многих случаях антагонист – просто кипящая кастрюля гнева и разочарования – он будет изливать свою злость на кого-то, кто окажется рядом с ним. Ничего личного может вовсе и не быть.

Такой человек быстро раздражается и любит обвинять или атаковать других людей. Если же общество строго порицает его поведение, антагонист действует исподтишка при помощи пассивной агрессии, едких шуток и сарказма.

Антагонист может вызвать у вас чувство гнева, оскорбления или стресса.

Ключевые эмоции (черты характера) антагониста: злость и антипатия.

Нарцисс

Весь мир крутится вокруг него, и он хочет, чтобы все это знали. Ему нравится рассказывать о своих поездках, веселых временах, достижениях и успехах, а также об одежде

Он питается чужим вниманием и восхищением

Разговор с нарциссом может заставить вас чувствовать себя отвратительно или оставить с ложным чувством, что ваша жизнь неинтересна.

Ключевая эмоция (черта характера) нарцисса: гордыня.

Вечный конкурент

Мнение такого человека является единственно правильным. Он верит, что лучше вас в чем угодно: интеллектуально, финансово и во многих других отношениях.

Такой человек скрывает свои недостатки, испытывает трудности с извинениями или признанием ошибок и хочет выглядеть (а не быть) во всем лучше других.

Чего он тайно хочет? Вашего признания, восхищения, а иногда еще и подчинения.

Он постоянно судит и сравнивает, потому что иначе не может понять, действительно ли счастлив. Количество лайков для него означает все.

Ключевая эмоция (черта характера) вечного конкурента: высокомерие.

Манипулятор

Он будет делать все возможное, чтобы достичь своих целей, даже если это означает манипулировать эмоциями окружающих.

При этом у манипулятора есть и позитивные качества: наблюдательность, обаяние, высокий эмоциональный интеллект, навыки общения. Но проблема в том, что все это используется для не самых благих целей.

В более тяжелых случаях манипуляторами могут быть психопаты и социопаты.

Ключевая эмоция (черта характера) манипулятора: эгоистичность.

Королева/король драмы

Привычка такого человека состоит в преувеличении событий своей жизни до космических масштабов и гипертрофированных эмоциональных реакциях на тривиальные события. Это может сопровождаться обвинением других, гиперболической речью, обобщением, пессимизмом, паранойей и мстительным поведением.

Настроение королевы/короля драмы неустойчиво, и она/он ожидает, что вы будете потворствовать ее/его желаниям.

Такой человек всегда хочет внимания и эмоциональной поддержки со стороны.

Ключевые эмоции (черты характера) королевы/короля драмы: большое самомнение и паника.

Зная о том, какими могут быть «трудные» люди, подобрать наиболее действенный метод общения с ними становится намного проще.

Воспитывать играючи

У нас есть поистине волшебный инструмент, чтобы воздействовать на ребенка и вести с ним диалог, — это игра.

Возрастной психолог Татьяна Бедник рекомендует использовать ее везде и в любое время: «С помощью игры можно преодолеть практически все трудности, возникающие у ребенка: он может научиться контролировать свое поведение, справляться с застенчивостью и такими неприятными чувствами, как гнев и страх, с уважением относиться к сверстникам и взрослым, поддерживать дружеские и теплые взаимоотношения».

Для умения контролировать себя хороши любые подвижные игры со сменой темпа движений или с внезапной остановкой по сигналу.

Чтобы побороть импульсивность, полезно играть в «Да и нет не говорите, черный с белым не берите».

Любые сюжетные игры помогут ребенку проиграть свои чувства и справиться с агрессией — при условии, что в игре на символическом уровне допустимы все действия: персонажей можно сожрать, уничтожить…

Игры типа «Море волнуется раз» подойдут для развития моторики, «Джангл спид» — для развития слухового и визуального внимания. Кроме того, напоминает Татьяна Бедник, совместные игры с детьми и подростками могут улучшить взаимопонимание между ребенком и родителями.

Трудный — значит интересный

Трудному ребенку особенно необходимы границы и правила. Но установить их родителям становится все труднее.

Место ребенка в семье изменилось. Еще несколько десятилетий назад мало кому приходило в голову интересоваться, что он думает о школе, в которую будет ходить, когда он сегодня будет ужинать и что именно хочет есть. Жизнь и быт были суровыми, и в семье чаще всего была строгая иерархия. Родитель заявлял: «Как я сказал, так и будет».

Теперь ребенок стал главным. Родители всеми силами стараются уйти от авторитарного стиля воспитания, который помнят с детства, и быть как можно более демократичными. При этом маятник качнулся в другую сторону. Зачастую мы не можем принять решение, не спросив мнения ребенка, четко не объяснив ему, что, как и почему.

«Ребенку порой предоставляют возможность выбирать даже в вопросах, не требующих обсуждения, — восклицает Татьяна Бедник. — Например, у него что-то болит, но он не хочет идти к врачу. И родители соглашаются, «уважая его выбор». А ведь это они несут ответственность за его жизнь, здоровье, безопасность, образование!

Как будет ощущать себя ребенок, когда ему дается столько власти, столько прав при отсутствии опыта и знаний? Конечно, он чувствует себя потерянным, ему будет тревожно и неуютно, у него нет границ, которые дают чувство защищенности».

Иногда родители и вообще взрослые путают авторитарность и авторитетность, последняя предполагает твердость и последовательность. «У родителя должен быть ясный свод необходимых, с его точки зрения, правил, — размышляет Елена Морозова. — Пусть их немного — пять, десять, — но они должны выполняться неукоснительно.

Для маленьких это может быть правило не трогать розетки, для подростка — приходить домой к определенному часу, а если почему-то задерживается, позвонить и предупредить. А все, что за рамками этого, уже может решаться более гибко».

Тогда ребенок получает и определенную свободу, и, с другой стороны, границы, обеспечивающие его безопасность.

Трудный ребенок — интересный ребенок, считают наши эксперты. Как минимум он нестандартный. К тому же такие дети часто бывают очень содержательными, творчески одаренными. Их воспитание — по-настоящему творческая задача. Решая ее, мы развиваем в себе особые качества: чуткость, гибкость, готовность экспериментировать, умение замечать успехи и понимать, за счет чего они достигнуты.

Им нелегко живется

Марк не может забыть один эпизод, связанный с его шестилетней дочерью Сабиной: «В тот вечер у нас были гости. Она все бегала, как заведенная, вокруг накрытого стола, потом зацепилась ногами за ковер, невольно ухватилась за скатерть — и скинула на пол все, что было на столе.

От стыда перед друзьями я потерял самообладание и заорал на нее, хотя раньше так не делал. Она так испугалась, что начала раскачиваться взад и вперед, заткнув уши и напевая что-то себе под нос. Гораздо позже, после нескольких сеансов терапии, она рассказала мне, что очень боялась умереть. Я до сих пор злюсь на себя».

И это не такой редкий случай. По наблюдениям психоаналитика Марики Бержес-Бун, зачастую именно страх смерти заставляет возбужденного ребенка скакать туда-сюда.

«Своим безостановочным движением он стремится показать, что жив. Иногда это можно объяснить тем, что он родился после мертворожденного ребенка, или тем, что в семье был траур. Как бы то ни было, когда я разговариваю с детьми о смерти и спрашиваю их, связана ли их постоянная беготня со страхом смерти, все тут же отвечают: «Да».

Но есть у «трудного» ребенка такой страх или нет, ему в любом случае живется нелегко. «Я часто объясняю родителям, особенно подростков: вам трудно, но поймите — ребенку сложнее во сто крат, — рассказывает Елена Морозова. — Он еще не взрослый, не такой разумный и стрессоустойчивый, как вы, у него нет вашего опыта, чтобы справиться со своими переживаниями. Вам кажется, что вы его жертва. На самом деле жертва и страдалец он сам».

Если ситуация полностью вышла из-под контроля и родители не видят возможности ее исправить, лучше обратиться к психологу, «чтобы не доводить детей до отчаяния, не превращать дом в поле битвы, где каждая сторона сражается до последнего патрона».

Пример из жизни

Предположим, что мне свойственна некоторая подозрительность. Но если она выражена не слишком сильно и, познакомившись с человеком, я через некоторое время начинаю ему доверять, моя подозрительность – это просто одна из черт моего характера, благодаря которой меня нелегко обмануть. Она даже может оказаться весьма полезной, например, при покупке подержанной машины. Но если эта подозрительность проявляется постоянно и я не в состоянии доверять даже самым доброжелательным людям, все решат, что со мной невозможно иметь дело, сам я вечно буду в напряжении и, несомненно, потеряю возможность завязывать новые контакты или заключать выгодные сделки. В этом случае моя подозрительность сделает меня настоящей «трудной личностью». То есть можно сказать, что личность становится «трудной», когда определенные черты характера оказываются слишком сильно выражены или «застыли», мешают приспособиться к меняющейся ситуации и заставляют страдать самого человека или окружающих (а иногда и то и другое).

Что делать?

Изучая характеры людей, мы начинаем понимать, как та или иная трудная личность видит себя и других. Если мы понимаем их точку зрения, нам становится легче объяснять себе их поведение. Такой подход лежит в основе метода когнитивной терапии, который исходит из того, что наше отношение к миру и людям, как и наше поведение, определяется рядом принципиальных убеждений, приобретенных еще в раннем детстве. Например, для паранойяльной личности принципиальное убеждение формируется, скорее всего, таким образом: «Другие хотят мне повредить, доверять им нельзя». Из этого логически вытекает целая совокупность проявлений подозрительности и поступков, продиктованных враждебностью.

Когда мы говорим, что «трудных» людей нужно принимать такими, какие они есть, это часто вызывает неодобрение и возражения. Как это возможно, если они ведут себя неприемлемо? В действительности мы не призываем вас к пассивности, которая дает трудной личности возможность вредить вам (а часто и самой себе). Нужно просто принять сам факт ее существования как человеческого существа. Но это никак не должно помешать вам защищаться от нее, когда вы научитесь это делать. Трудные личности – как дождь или ветер: они существовали и будут существовать всегда. Возмущаться этим – все равно что возмущаться законом всемирного тяготения или плохой погодой. Как бы вы ни огорчались, что она испортилась, вы не станете возмущаться, а найдете себе другое занятие вместе долгожданной прогулки.

Трудные люди не выбирали себе судьбу трудных личностей. Сочетание наследственности и воспитания определяет их поведение, которое в первую очередь вредит им самим и за которое они, скорее всего, не могут полностью нести ответственность. Кто по собственной воле захотел бы стать слишком тревожным, слишком подозрительным или слишком зависимым от других? Больше всего проблемные люди нуждаются в сочувствии, поскольку никто не страдает от их характера больше, чем они сами.

* Л. Франсуа, А. Кристоф «Он – шизофреник?!.. Как общаться с трудными людьми» (Поколение, 2007).