Вебинар: «стыд и вина как рычаги социального давления»

«Ни страха Божьего, ни стыда перед людьми»: марранская община — общество вины или общество стыда?

И грех, и смех

Если задаться вопросом: винопитие — это хорошо или дурно, и искать на него ответ в инквизиционных документах, выяснится, что винопитие — дурно, причем по-разному, в зависимости от того, кто говорит: обвинение или защита. В открывающих дело обвинениях и в закрывающих дело приговорах часто упоминается «благословение вина» Records. Vol. 1. P

22, 242, 283, etc.; свидетелей обвинения спрашивали, совершал ли обвиняемый кидуш, — это был один из признаков иудействования, который фигурировал в эдиктах веры, призывавших бдительных христиан обратить внимание на застольные практики своих соседей: «Или благословляют стол по еврейскому обычаю, или пьют вино касер, или совершают бараху, беря стакан вина в руку и произнося над ним определенные слова, а затем давая каждому присутствующему глотнуть» Эдикт веры, изданный в Куэнке в 1624 г. Цит

по: Gitlitz D.M. Secrecy and Deceit. The Religion of the Crypto-Jews. Albuquerque, 2002. P. 627..

Если кидуш, субботнее ритуальное употребление вина, предписывалось еврейской традицией и, соответственно, осуждалось инквизицией как признак ереси, то регулярное и чрезмерное употребление вина, иными словами пьянство, вызывающее социальное неодобрение и, возможно, осмеяние, не будучи связано с ересью, инквизицией не запрещается — напротив, согласно мнению защиты, используется ею, толкает машину сыска.

В tachas, отводе свидетелей обвинения, защита старается аргументировать, почему их показаниям нельзя доверять: либо потому, что они враги обвиняемого, либо потому, что вообще люди ненадежные. Во втором случае зачастую упоминается пьянство, как правило, вместе с другими предосудительными практиками: бездельем, воровством, богохульством, безответственностью, леностью и непослушанием хозяевам, развратным поведением, воровством и собственно лжесвидетельствованием. Например: «шлюха, и пьяница, и любовница монаха, и воровка, и из восьми дней семь пьяна, и отсюда ясно следует, что она женщина низкая и недостойна доверия»; «пьяница, и со злым умыслом, и дает ложные показания, и украла однажды чепец у жены Родриго де Чильона»; «эта Люсия пьяница и из дома этого свидетеля украла котел, и заложила его в таверне, и слышал, что говорят, что она лжесвидетельница»; «она пьяница, обжора, сумасшедшая, сплетница, лгунья, и когда она напивалась, то блевала и мочилась в юбки, и ее на руках несли домой, а она ничего не чувствовала»; «эта Мария Гонсалес не боялась лжесвидетельствовать против любой католической христианки, и кроме того эта Мария Гонсалес, жена этого Педро де Вильяреаля, женщина неосмотрительная, безрассудная и безумная, и пристрастная к вину, и очень порочная, и мочилась в постели» Records. Vol. 1. P. 400; Vol. 2. P. 404, 410, 411, 450–451..

В краткой форме та же мысль часто присутствует в сетованиях конверсо в формуле «el dicho de un borracho o de una borracha» («сказанное каким-нибудь пьяницей или какой-нибудь пьяницей») Ibid. Vol. 2. P. 85, 86, 99, 215, 219, 221, 233.. Конверса Инес Лопес жаловалась, говоря: «посмотрите, в чем моя жизнь — в словах какого-нибудь пьяницы или какой-нибудь пьяницы», — уповала на то, «что Бог убережет ее от ложных показаний», и предостерегала других: «Пока мы сидим в наших домах, по словам какого-нибудь пьяницы или какой-нибудь пьяницы нам сделают плохо» Ibid. Vol. 2. P. 77, 99, 100.. Мария Гонсалес, жена Педро Диаса де Вильярубиа, «говорила, что из-за слов какого-то пьяницы или какой-то пьяницы сожгли ее мужа, и он умер как мученик» Ibid. P. 221, 233..

Интересно было бы проверить соответствие этих высказываний реальности: действительно ли многие марраны совершали кидуш, а многие марранки пьянствовали по тавернам? Иными словами: действительно ли этот обычай в конце XV в. входил в практику криптоиудаизма — или уже давно был забыт (вместе с другими)? Действительно ли было распространено такое деструктивное и социально неодобряемое поведение и именно среди женщин и почему? На эти вопросы с помощью инквизиционных материалов (а зачастую и иных источников) ответить невозможно См. исследование связи питейных практик, сексуального поведения и гендерных стереотипов и отношений в Англии, Франции и Италии в 1300–1700 гг.: Lynn Martin A. Alcohol, Sex, and Gender in Late Medieval and Early Modern Europe. N.Y., 2001, и сборник антропологических работ на ту же тему на современном европейском материале: Alcohol, Gender and Culture / Ed. by D. Gefou-Madianou. L.; N.Y., 1992., но возможно задаться другим вопросом — о соотношении религиозной и социальной норм. К чему стремились конверсо Сьюдад-Реаля: к соблюдению закона или к сохранению чести?